Жизнь после ЛМК ВМФ - Кирилл А. Морозов

Выпустились мы в конце декабря 1995 года. Все время мы жили в стенах ЛМК и особо в жизни страны не участвовали. Мы конечно знали, что страна развалилась. Что в Грозном под новый год погибло много десантников, что наша армия непобедима и эти смерти при штурме Грозного какая-то случайность. Знали, что цены поднялись в тысячи раз, а зарплаты только в сотни. Что и эти зарплаты не платились месяцами. Но стипендию нам выдавали своевременно, и ее хватало на пару поездок погулять в Питере. Но перейду от политики к своей жизни.
После выпуска я в этот же вечер съехал из казармы. Попрощавшись с сокурсниками, не испытывая грусти. Ну просто не было того осознанного чувства, что больше никогда не увидимся. Просто казалось, как будто в отпуск съездим и снова встретимся.
Я пожил еще в Ломоносове 2 дня, у знакомых девушек устроили вечеринку (пьянку). Всю ночь и следующий день просто праздновали и выпивали. Мне выдали подъёмные деньги и их почти половину я прокутил. Билет на поезд у меня был куплен заранее, и я не беспокоился.
28 декабря меня провожала от самого Ломоносова до Московского вокзала одна девушка из нашей компании. Просто ей было грустно расставаться. Она не была моей, но вызвалась проводить.
Я до сих пор помню тот момент у вагона. Ночь, снежная пурга. Зелёный грязный вагон с запахом пота и ссанины, и у дверей я с сумкой и она. И видно было слёзы у нее, и какое то сожаление в глазах.
30 декабря 1995 г. я прибыл в свой провинциальный городок. Ну разумеется пьянки, гулянки, Новый год, друзья-подруги. Сходил после нового года на вечер встречи выпускников. Я был в морской форме. Красавец! Черный китель, на рукавах золотые шевроны с ромбами. Одноклассницы были в восторге, а я себя чувствовал почти генералом. Было много восторженных речей за бокалами шампанского. Учителя испытывали гордость за всех. Фото со встречи выпускников я показывать не буду в связи с тем, что не знаю, насколько хотят быть опубликованными те люди на них. А разыскивать каждого и спрашивать разрешения это пустая трата времени. Ведь у нас то в СССР, при оголтелом тоталитаризме было проще с этим. Соцсетей не было, фото только картонные. А самые публичные были либо в газетах, либо на досках почета. А сейчас вот демократия, свобода, при которой ничего нельзя делать публичного без разрешения другого, если это касается его. А вдруг чьи-то чувства будут задеты, унижены и прочая муть. Хотя широта свободы зависит у нас сейчас от положения и денег.
Ну, продолжу. Так отгуляв отпуск, мне пора было собираться ехать в Балтийск Калининградской области, по распределению. Мама конечно же была в очень подавленном состоянии. Ведь отправляя меня учиться в Питер, она была уверена, что получив образование и специальность я вернусь домой и останусь. Она ночами скучала и плакала, пока я учился. Она очень переживала за меня месяцами. Ведь тогда мобильной связи не было, только письма или телефонные переговоры с почты, которые не были частыми и были дорогими. А тут, я наконец-то выпустился, и снова надо куда то уезжать. Ну а что поделаешь? Так устроены военные училища. Тебя учили, кормили, одевали, дали образование, надо теперь долг вернуть, отработать на судах вспомогательного флота минимум 5 лет. Считаю это справедливо. Квалифицированные кадры попадали напрямую на флот, а не набирались у пивных ларьков с улицы.
Перед выпуском мы узнали кто куда и на какие суда были распределены. Вместе со мной в Балтийск были распределены Мадонна и Бужорик. Мадонна был из Могилева и собирался ехать в Балтийск после отпуска оттуда. Бужорик был из Молдавии но сказал что останется в Питере у брата, и поедет в Калининград из Питера. Мы тогда еще в декабре с ним договорились, что он купит мне и себе билеты на поезд Москва-Калининград, и мы перед поездом встретимся в Москве на вокзале. Я дал ему свой домашний номер телефона и терпеливо ждал его звонка. Напомню еще раз, в то время мобильной и доступной связи не было. Отпуск подходил к концу. И вот однажды раздался звонок. Я не знаю, как так получалось часто, но люди звонившие друг другу по проводному домашнему телефону обычно попадали в большинстве случаев когда желаемый абонент был дома. В тот день у меня не было никаких планов. Это был будний день, все друзья были на работах и я просто не строил никаких планов. Бужорик сообщил, что взял билеты на середину февраля. Сообщил дату и время выезда с Ленинградского вокзала в Москве. Встречаемся за полчаса у вагона. Я ему перевел деньги за билет телеграфным переводом. В то время перевод денег можно было сделать, только посетив почтовое отделение. Почтовый перевод шел дольше, но дешевле пересылка стоила. Телеграфный перевод доходил за пару часов, но стоил дороже. А тот, которому перевод пришел, тоже должен был идти на почту и получать его. Вот такие были приложения к жизни, а не в смартфоне как сейчас. Скажете что в этом хорошего? Да просто не было мошенников и подобных им мразей, которые сейчас при помощи «удобных» мобильных приложений воруют деньги у старушек.
До Москвы я доехал поездом. На Ленинградский вокзал я добрался с Павелецкого общественным транспортом. Никаких навигаторов и яндекс схем. Просто читал на остановке маршруты на табличках автобусов. Примерно знал ориентировочные остановки и еще в то время можно было просто подойти к пожилому человеку, по виду опытный старожил, и просто спросить как и куда добраться. И люди помогали, и объясняли. Тогда в феврале 1996 года люди еще не были такими обозленными, хотя и измученными безденежьем и ценами. И Москва, Москвабадом или Москвастаном не называлась.
На вокзале было много народу. Наперсточники через каждые 5 метров зазывали поиграть на удачу. Демонстративно выигрывали «подсадные утки», изображая искренность того, что они тут не причем, и просто мимо проходили. Но к тому времени я получил в Питере, на 3 курсе, 3 хороших жизненных урока. В наперстки играл, проиграл стипендию. Цыганки гадали, лишился трех стипендий, куртки и маминых денег, которые были мне присланы для покупки пуховика. Игровые автоматы. Проиграл тоже немало. Поэтому, несмотря на то что меня пытались приобнять и дружески воркуя подвести и поиграть в наперстки, я выворачивался и шел мимо. А таких попыток было несколько. Я уже выходил на перрон из крытой части вокзала, как вдруг нос к носу на ступеньках столкнулся с Бужориком. Подумать только!!! Москва на тот момент была городом с населением 7 млн., и тут вдруг бац… нос к носу два знакомых человека с разных концов страны. И никаких созвонов по мобильнику. Всего 1 звонок на проводной телефон в квартире из одного конца страны в другой. А сейчас что? В торговом центре мобильник сядет и всё!!!! Потеряшки в панике… Как нас, детей рожденных в СССР, готовили к самостоятельной жизни, и что сейчас… Делайте выводы какую страну-державу просрали.
И вот мы в вагоне, в плацкарте. Тогда не было ролтонов и дошираков и в вагоне пахло жареными курами, картошкой отварной с маслом душистым сливочным с укропом, колбасами, свежими огурцами. А туалеты были просто с педалькой и лючком. Скажу честно, запаха мочи не было. Может по тому что поезд был из Москвы, и пахло хлоркой и в тамбуре и в туалетах. В том вагоне, в котором я ехал из дома до Москвы, было всё наоборот. Воняло жутко, и было грязно. Ехали мы ночь.
Позже днем проезжали Вильнюс. Там уже всё было по-другому. Наш рельсовый путь был огорожен высоким забором с двух сторон и стояли автоматчики. Потом был таможенный досмотр. Скажу сразу, прибалты-таможенники говорили на русском чисто без этого их тягучего и кривого акцента. Проверяли паспорта, даже шутили. Ну не было ненависти среди простого народа. Эта нетерпимость к русским со стороны прибалтов искусственно насаждалась правителями. С нами в плацкарте ехал парень с Кавказа. Не было тогда бородачей. Он был смуглый жгучий носатый брюнет, без щетины и бороды, и главное, очень был добродушен. Он нам за время поездки несколько раз покупал чай у проводника и денег не просил, угощал. Он говорил, что кавказцы очень гостеприимный народ и радушный, и что бы держать эту планку, его отец учил проявлять уважение к попутчикам добрыми жестами. Мы его угощали нашими припасами, но он все равно ходил в вагон-ресторан, и после трапезы там, приносил нам яблоки и угощал ими. Хороший был попутчик. Приглашал на Кавказ к себе в гости. Говорил неважно, что мы знакомы несколько часов, он все равно будет рад нам. Вот как людей воспитывали в СССР. И те поколения, которым тогда было по 20, а сейчас по 50 лет, были воспитаны и образованы.
Утром, когда рассвело, мы смотрели в окно. Мы ехали по Калининградской области. Везде было видно, что по стране шагает разруха. Умирающие села, какие-то лесочки, дороги в грязи, брошенная техника.
Вышли на перрон. Двинулись на выход. Тут же недалеко автостанция и автобусы. Купили мы билеты до Балтийска. Дождались автобуса. Расписание было, но оно не соблюдалось. Как пришел автобус, так и пришел. Правда хочу сказать, подали на посадку мягкий «Икарус-турист». До Балтийска мы доехали быстро. Хотелось кушать. На автостанции Балтийска мы нашли небольшую харчевню. На кафе это заведение не тянуло. Меню помню было скудное. Мы поели сосисок отварных, хлеб, запили компотом и пошли пешком искать нашу воинскую часть. Часть мы нашли быстро. Порт был в одном направлении. Там на КПП спросили, где отдел кадров. КПП было номинальным. Будка без ворот и шлагбаума и один военный матросик-срочник. Нас проводили в орг-строевой отдел.
Постучались в дверь, вошли. Узенький кабинетик, и за столом сидел капитан 3 ранга очень сильно похожий типажом на Полипова из фильма «Вечный зов». Светлорусые кучеры, такие же усики и такие же глаза как у Полипова. Будто актер этот там и был в форме кап3р.


Вылитый Полипов в форме капитана 3-го ранга.

Мы начали разговор с того, что прибыли по распределению на свои суда из ЛМК ВМФ. Он, ничего не говоря, забрал у нас все документы и ушел. Мы остались в кабинете. Вид у кабинета был такой, будто сделан был из какой то хоз. комнаты для хранения уборочного инвентаря. Под потолком одинокая лампочка на проводе. Дверь обычная фанерная. Стол кривой с подложками под ножками из бумаг. Через минут 30 он вернулся, сказал не глядя на нас, что нет таких свободных должностей, а работать мы будем там где нам скажут. И не факт что на судах. На наши вопросительные взгляды он сказал, что из Прибалтики (Лиепая) флот вывели, своих девать некуда. Дети с портфелями выходят с боевых катеров и кораблей и идут в школу. А между мачтами веревки натянуты и сушится бельё постельное и стиранные вещи. Из нескольких больших катеров сделали типа общаги. Укрепили их между собой бортами и там жили офицеры с семьями в каютах. То еще зрелище. Боевой военный корабль с башнями пушек и установками ракетными и вдруг белье и дети с портфелями.
Мы с Бужориком вышли на улицу. Гнетущая атмосфера. И грязь. Асфальта почти нет. Вероятно недавно расчистили и расширили береговую линию порта.
Мы вернулись и решили забрать документы и ехать домой. Мы ехали с настроением работать во вспомогательном флоте, отучились почти 5 лет, дипломированные специалисты, глаза горели, мечтали походами в море. А тут какая то клоака, необустроенность и неизвестность. И перспектива работать где то где скажут, нас не устраивала.
Я зашел первым и заявил, что отрабатывать я не хочу, прошу вернуть мне мои документы и рабочий диплом, и я уеду. «Полипов» побагровел, покраснел, вскочил и навис надо мной с криками типа, оборзел сопляк!, чему тебя родина учила!, да я тебя прямо отсюда на призыв отправлю! Я не знаю откуда ко мне пришло озарение но я нашел что ему ответить. Наверное в стрессовой ситуации у меня мозг мобилизовался по полной. Я ему тогда ответил, что во первых призыв только в мае а сейчас февраль, во вторых этим занимается военкомат а не воинская часть, и в третьих пойду служить в удовольствием, так как мне по жизни нужен нормальный чистый военный билет а не белый в 27 лет. И к тому же 2 года это лучше чем 5. «Полипов» выдохнул. Сказал, что я молодец, раз принял такое решение и добровольно. Полез в стол…(у него даже сейфа не было), достал мои документы, вручил мне и сказал… выход знаешь где, удачи. Не вздумай бегать, я отправлю в военкомат по месту твоего жительства уведомление о том, что ты отказался отрабатывать. Так я покинул его кабинет.
Бужорик после меня зашел. Там тоже слышался крик «Полипова». Вышел Бужорик с документами но без рабочего диплома. Сказал, что диплом кап3р не отдал. Только диплом об образовании. Так мы поняли, что больше нам тут делать нечего и надо идти на вокзал. Уже темнело, мы были голодные, билеты на автобус мы купили, но во сколько он будет не знали даже диспетчеры. Ждите, должен быть еще один. Мы стали замерзать. Если не поедим и желудок не запустим, то будет еще холоднее организму. И мы решили идти в ту харчевню у станции по одному. Сначала пошел кушать Бужорик, я остался караулить автобус. Потом сходил я после него. Автобуса так и не было. Но он пришел еще минут через 30. Мы насытились бутербродами с засушенной колбасой и скрипящим сыром и стало теплее.
В Кёник (Калининград) мы приехали около 20.00 часов. Пошли на ж/д вокзал. Ближайший поезд до Москвы был на следующий день во второй половине дня. Надо было где-то ночевать. Решили идти на вокзал. Денег то на гостиницу не было, так остатки на обратный путь. Когда мы вошли в зал ожидания, там народу было немного, но кроме ожидающих поездов были и просто бродяжки и бомжи. Они отличались от людей с чемоданами. Неухоженные, грязная рваная одежда, резкий неприятный запах, обросшие, спали на сиденьях, под некоторыми были лужи, и явно не от дождя. А ведь при СССР такое в принципе было невозможно. Милицейский патруль вяло ходил между рядами сидений, но им было не интересно ничего. Вся страна превратилась на тот момент в бродяжек по улице или бродяжек по жизни. Даже милиция не знала что делать с бродягами и ханыгами. Мы нашли пустой ряд сидений, решили спать по очереди. Как в ЛМК. Как дневальные. 4 часа Бужорик, 4 часа я. Не зря провели 4,5 года в казарме))). Пригодился опыт. А то могли обворовать, стащить вещи, документы и всё… мы бродяги.
Однако нам повезло. Когда мы заняли сиденья и решили сходить по очереди в гальюн, то после возвращения оба заметили небольшую табличку с надписью «Комнатки для ночлега». Решили узнать где это. Я не помню к кому му обратились, но помню отчетливо, женщина нас повела за здание вокзала. Там к вокзалу была пристройка, не имевшая общего перехода на вокзал. Внутри был коридор и по одну сторону 4 двери. Это и были комнаты. Цена была очень приемлемой. Что-то в диапазоне пары бутылок водки за сутки. Мы решили остаться. Отдали деньги, и вселились в комнату. Там было две 2-х ярусных кровати. Но проход был между ними с половину метра. Был еще стол и 2 стула. Я не помню, какие у нас с собой были припасы из еды, но хорошо помню, Бужорик достал из своей сумки бутылку настоящего молдавского вина «Букет Молдавии». Оказалось, что всё это время он возил с собой 2 бутылки этого вина, ну так, на всякий случай. И вот он случай. Мы ночуем в комнатке-ночлежке. Мы чуть побогаче бродяжек и бомжей. У нас есть кровать с простынями. Есть ужин и вино. И про дипломы и красивую форму мы уже не вспоминали. Есть крыша над головой и еда, и вот оно, то главное на сегодня.
В тот вечер мы выпили бутылку вина, поужинали и заснули. Утром проснулись в прекрасном настроении. Я не помню, как прошел тот день до нашего поезда, но помню отчетливо, когда мы отъезжали в вагоне от перрона, у меня было большое чувство сожаления и разочарования. Я подсознанием понимал, я больше никогда не ступлю на палубу вспомогательного судна ВМФ… Я хотел! Но мне не дали. Скажете что я был не настойчив и тверд? Тогда прошу представить: мальчишка 16 лет, сам поехал в Питер, сам правдами и неправдами стал курсантом, сам 4,5 года учился, тосковал по дому, мечтал о море, получил диплом… а по приезду к месту начала осуществления мечты, там был вместо мечты «Полипов» из «Вечного зова». И перспектива радиооператору со скоростью приема 140 знаков в минуту, быть телефонисткой-барышней (аллё барышня соедините…) … Вооот. Мне тогда было 22. И у меня были амбиции, планы и мечта. И тот самый к3р похожий на Полипова был не виноват. Он был заложником времени и ситуации.
Вот тогда я всеми клетками ощутил, что натворил миша меченый.
Какие-то там мудрецы говорят – забери у человека мечту и он потеряет жизнь. Да. Мечта моя сбылась частично. Я был курсантом, я стал специалистом морской профессии. Но моряком я не стал.
Мы приехали в Москву. С Бужориком попрощались, обменялись адресами, хотя и понимали, теперь наши дороги пойдут врозь. Когда я ехал домой, я понимал, море для меня перестало быть той целью, к которой я стремился. Если бы тот «Полипов» в Балтийске хотя бы полусловом обмолвился, что мы идем работать хоть на какое то плавсредство, я бы не задумываясь остался. Но портовым работником непонятно что делать… извините. Юношеская гордость и амбиции, при определённом багаже знаний и умений пересилила покорность.
Я не представлял что будет дальше. Но я был разочарован…


Продолжение следует…